ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ: Савва Геннадич Васильков – Н.К.Яковлев Иван Петрович Телятев – К.А.Зубов Григорий Борисович Кучумов – П.И.Старковский Егор Дмитрич Глумов – Е.П.Велихов Надежда Антоновна Чебоксарова – А.А.Яблочкина Лидия Юрьевна – Е.Н.Гоголева Андрей, слуга Чебоксаровых – А.Литвинов Ю.А.Дмитриев Из книги Ю.А.Дмитриева «Академический Малый театр. 1917-1941»
Комедия «Бешеные деньги» в 1933 году первоначально была сыграна в Театре имени Сафонова и имела настолько большой успех, что спектакль перенесли на основную сцену. В 1940 году журнал «Театральная неделя» сообщал, что спектакль не потерял своей социальной остроты и с интересом смотрится советским зрителем. Постановщик И. Платон соблюдал пиетет не только по отношению к репликам героев Островского, но и к каждой ремарке, не допускал никаких домыслов и отсебятин. Критик П. Марков отмечал: «Зрители как бы присутствовали на спектакле старого Малого театра, исполнители вели диалог непосредственно «на зрителя», без каких-либо сложных мизансцен, так же свободно, вкусно они подавали текст Островского, стараясь донести до зрителя каждое слово писателя, так же проста декорация Юона, напоминая о прежних спектаклях театра» (Марков П. «Бешеные деньги».— «Известия», 1934, 4 окт.).
Успех спектаклю обеспечила первоклассная актерская игра. В нем участвовали все корифеи.
В роли Чебоксаровой-старшей выступали А. Яблочкина и Е. Турчанинова. Как писал исследователь, актрисы играли эту роль по-разному, но обе показывали мать, «готовую ради личного благополучия продать дочь каждому, кто даст больше» (Филиппов Вл. Отечественная классика на русской сцене.— «Театральный альманах», М., ВТО, 1944, с. 152). Яблочкина так говорила об этой работе: «Прежде Чебоксарова казалась мне положительным типом, я видела только ее огромную любовь к дочери, извиняющую все ее действия, оправдывающую ее поступки. Позднее я поняла свое заблуждение и стала играть Чебоксарову как отрицательный образ. Я верила раньше, что Чебоксарова не лжет внутренне, когда говорит: «Страшные слова говоришь ты, Лидия: страшней бедности ничего нет. Есть, Лидия: порок!» — и потому вкладывала в эти слова подлинную взволнованность благородной души. Но ведь это неверно: Чебоксарова скрывается за ширмой достоинства и честности. Она вся во власти расчета, ее «достоинства» хватает только на стремление «приличие соблюсти». На самом деле это циничное, эгоистическое существо, ее любовь к Лидии — это желание продать ее подороже, любыми средствами заполучить для нее богатого человека» (Яблочкина А. Жизнь в театре, с. 183).
М. Царев, много раз видевший Яблочкину в этой роли, утверждал, что Чебоксарова «стала активнее, она, в полном соответствии с замыслом Островского, превратилась в достойную представительницу своего класса, сознательно торгующую красотой дочери и озабоченную лишь соблюдением светских приличий» (Царев М. Старейшая русская актриса.— В кн.: Яблочкина А. Жизнь в театре, с. 110). И при этом в каждом жесте, в каждой интонации актрисы чувствовалась именно барыня, дворянка.
Телятева играл М. Климов. Он так характеризовал изображаемый им персонаж: «Какой это с виду прекрасный, милый, добрый человек, но какой внутри его навоз» (Цит по кн.: Афанасьев В. Михаил Михайлович Климов, с. 5). И действительно, внешне он был милым, добродушным. Телятев —- Климов не терял обаяния; беззаботно, с игривой улыбкой отвечал на вопрос Лидии о его собственных деньгах: «Я уж и не помню, когда они были». А рассказывая о кредиторах, которые завтра посадят его в яму, он испытывал явное удовольствие от того, что поставит их в глупое положение, что денег они не получат. С барской растяжкой он произносил: «Картина будет поразительная». Но фразу об умных деньгах артист произносил веско, значительно, ведь сам трудиться не только не желал, но и не умел. Он был убежден в своем законном праве быть паразитом.
Выявляя все ничтожество князя Кучумова, Н. Костромской добился, по мнению рецензента, «предельной художественной и социальной убедительности».
Роль Василькова играли П. Садовский и Н. Яковлев. Биограф Садовского не относил эту работу к числу лучших. Актер сыграл роль, верно «показав деловитость и расчетливость, коммерческую честность Василькова, но сделал это без особенного блеска» (Кара-Мурза С. Пров Михайлович Садовский, с. 32). Любовная же линия оказалась в зн-ачительной степени затушевана. Н. Яковлев был староват для любовных объяснений, для передачи пылких, почти юношеских чувств. Его Васильков был человеком дела, расчета, и именно это определяло его поступки.
Роль Лидии сыграла Е. Гоголева, не скрывая ее холодного эгоизма и жестокости. Выступала в этой же роли и Е. Шатрова. Всегда критически относившийся к сценической деятельности своей жены Н. Радин писал Н. Синельникову: «Я считаю эту роль громадной победой. Такое мнение было у всего зрительного зала» (Цит. по кн.: Дурылин С. Н. и Клинчин А. П. Елена Митрофановна Шатрова. М., «Искусство», 1958, с. 63). Шатрова не изображала Лидию кокеткой. Это была красивая девушка с ироническим складом ума. В иных условиях и она, по всей вероятности, стала бы другой, но вынуждена жить по тем правилам, которые установлены в обществе. В ответ на сообщение матери о разорении Лидия отвечала: «Очень жаль. Но согласитесь, maman, что ведь я могла этого и не знать, что вы могли пожалеть меня и не рассказывать мне о вашем разорении». Она говорила так, будто дело шло о совершенно посторонних людях. Лидия знать не хотела, как добываются деньги. А узнав о разорении, проявляет деловитость и даже напористость в поисках богатого жениха или хотя бы любовника, потому что иных способов к добыванию бешеных денег она не знает. Лидия была «показана Шатровой во всей полноте ее облика, с ее жаждой жизни, обаянием для мужчин, несомненной силой характера, молодостью и красотой» (Там же, с. 66, 67). И, когда в конце спектакля она была вынуждена выйти за Василькова, то есть фактически стать экономкой в его доме, ей хотелось плакать из-за того, что поверженными оказались ее кумиры и на их место устанавливался расчет.
Именно благодаря значительным актерским удачам постановка пьесы «Бешеные деньги» приобрела качества сатирического спектакля. Но вместе с тем отсутствие режиссуры сказывалось. Это была панорама действующих лиц, а не драматическое действие, в котором все связаны друг с другом и друг от друга зависят.
