Холмс — Ростислав Плятт; Ватсон — Евгений Велихов; Миссис Хадсон — Наталья Львова; инспектор Мартин — Сергей Цейц; Аб Слени — Всеволод Якут; Илси Патрик — Наталия Литвинова; Хилтон Кьюбитт — Виктор Зубарев; Доктор Мэлос — Михаил Баташов; Сондерс, горничная — Лидия Портнова; Миссис Кинг, кухарка — Антонида Ильина; Начальник станции — Феликс Тобиас; Подручный конюха — Михаил Розенберг
Композитор — Григорий С. Фрид. Инструментальный ансамбль п/у Григория Фрида Инсценировка — Николай Литвинов. Режиссёр (радио) — Николай Литвинов _______
21 мая 1951 года в Лондоне был открыт мемориальный музей-квартира, в который тотчас же устремились сотни почитателей знаменитого человека, жившего здесь многие годы. В обращении окружного муниципального совета говорилось о всеобщем уважении к «памяти выдающегося человека, который стал легендарным еще при жизни». Среди предметов обстановки этой квартиры были бережно и благоговейно сохраненные домашние туфли, скрипка, трубки, халат, кресло, камин. Правда, биографы знаменитости так до сих пор и не договорились, по какую сторону этого камина сидел хозяин квартиры, покуривая трубку и рассеянно сбрасывая пепел в упомянутую домашнюю туфлю... Многое еще осталось неясным в биографии этого замечательного англичанина, бывшего на протяжении десятилетий властителем умов и средоточием симпатий миллионов его восторженных почитателей и под¬ражателей. Мы знаем, как он выглядел и чем занимался. Но дата его рождения, имена родных, а также часть его героических деяний пока еще только ждут своих исследователей. Хотя и в этой области уже кое-что сделано. Эпопея его приключений пополнилась еще двенадцатью подвигами, которыми уже после открытия музея упивалась вся Англия... Почти через семьдесят лет после его гибели, оплаканной тысячными толпами друзей, уже по инициативе потомков этих друзей, у водопада Рейхенбах в Швейцарии была установлена мемориальная доска. Она появилась (но вскоре исчезла, похищенная кем-то из совсем уже обезумевших поклонников великого человека) и на ресторане, где во время ужина наш легендарный герой встретился со своим однокашником. Эта историческая встреча положила начало знакомства с будущим закадычным другом и первым биографом гения. Ибо без этого друга — доктора Уотсона, быть может, мир не узнал бы о прославленном детективе, неподражаемом мистере Шерлоке Холмсе, жившем на Бейкер-стрит 221-6».. Но самое удивительное во всей этой истории то, что дома под таким номером на Бейкер-стрит просто-напросто никогда не существовало! Его пытались разы¬скать, расшифровать тайный смысл номера 221-6. Во всяком случае, в настоящее время среди «Холмсоведов» так и не установлено единого мнения относитель¬но того, что скрывала эта нумерация, столь настойчиво повторяемая в 56-ти рассказах и 4-х повестях о Шер¬локе Холмсе, которые принадлежат перу английского писателя Артура Конан Дойла(1859—1930). Да, да! Великий сыщик всех времен, остающийся и по наши дни живым человеком для миллионов читате¬лей всего мире, был придуман! Шерлок Холмс — герой произведений литератора, который даже не особенно им и дорожил и только под яростным нажимом со всех сторон согласился в свое время воскресить его, вытащив с. помощью неизвестно каких приспособлении из страшной бездны водопада в Швейцарии... Он, Артур Конан Дойл, в не таком уж далеком прошлом начинающий врач с крошечными доходами, а в до¬вольно далеком будущем знаменитый писатель, обладатель дворянского титула, получил от славящихся своей учтивостью англичан прозвища далеко не лестные и вынужден был уступить. Произошло это в 1893 году. Отделавшись, наконец, от изрядно надоевшего ему героя, сгубив его в смертельной схватке с шефом всех лондонских преступни¬ков профессором Мориарти (в рассказе «Последнее дело»), А. К. Дойл только-только вздохнул свободно и собрался засесть за вожделенный исторический роман, как... его задумчивый взгляд остановился на строках письма, полученного утренней почтой. «Вы — скотина!»— под этими обличительными словами, написанны¬ми изящным женским почерком, готова была в те дни подписаться миллионная армия воинствующих почитателей Шерлока Холмса. Но то была лишь первая ласточка. Целых десять лет героически противостоял одинокий литератор буре негодования, униженных молений, истинного горя. Он издавал исторические и научно-фантастические романы, пытаясь затмить преследовавшего его «демона с Бейкер-стрит». Но все было напрасно. Даже лучшие из этих произведений не могли утешить осиротевших, обездоленных,. даже замышлявших жестокую месть «убийце» читателей! И как-то раз, с улыбкой и невольным вздохом, в которых сквозило все-таки теплое, признательное чувство к придуманному им персонажу и уважение к упорству его поклонников, Дойл реши¬тельно вывел на рукописи очередного рассказе название: «Возвращение Шерлока Холмса». Так и предстояло жить отныне «закабаленному» автору еще около трех десятилетий —будучи для читателей прежде всего «создателем Шерлока Холмса». Эти слова стоят на мемориальной доске, укрепленной на доме, где родился автор семидесяти книг, путешественник, спортсмен, прекрасный хирург, добровольный детектив (благодаря ему были оправданы многие невиновные — его даже прозвали «рыцарем проигранных процессов и воскресителем разбитых надежд») сэр Артур Конан Дойл — «большого сердца, большого роста, большой души человек», как сказал о нем его друг Джером К* Джером. Так кто же этот загадочный литературный персонаж, так молниеносно завоевавший и столь прочно удержавший миллионы преданных ему читательских сердец, победивший даже своего ревнивого создателя! Кто же такой таинственный, вездесущий и всезнающий мистер Шерлок Холмс, комнату которого при лондонском клуб-ресторане его имени обязан посетить каждый новичок, вступающий в штат лондонской полиции, и чьи методы расследования самых запутанных преступлений давно уже вошли в святая святых любого детектива? Чем можно объяснить его всемирную известность, популярность, скажем больше — бессмертие? Объяснений множество. И самое главное из них то, что Шерлок Холмс никогда не бывает защитником «неправого дела». Рискуя жизнью, отказываясь от наград, титулов и гонораров, он в любую минуту готов «из любви к искусству» расследования броситься в опасную схватку с закоренелым убийцей. Употребить всю силу своего гениального ума и того, что называется «чутьем», все неотразимые принципы своего «дедуктивного» метода, чтобы помочь несчастной, затравленной и запуганной девушке («Пестрая лента»). Или запутавшемуся, но неплохому человеку помочь спасти свое честное имя и семью от преследования («Человек с разорванной губой»). Берясь за «обреченное», с точки зрения полиции, дело, Шерлок Холмс заодно и спасает невинно заподозренных людей, разоблачая замыслы «власть имущих», распутывая клубки жестокости, подлости, лжи и коварства... Делает он это без помощи дюжих полицейских или конных отрядов, а лишь создавая в своем воображении реальную картину вымогательства, преследования, убийства на основании деталей, едва ли могущих задержать взгляд поверхностного, хотя и доб¬росовестного наблюдателя. В одном из рассказов «шерлокхолмсианы», идущем, в порядке исключения, от имени самого сыщика, а не доброго, недалекого хроникера и помощника Холмса доктора Уотсона, содержится суховатоироническое определение сути «необычайного» метода Шерлока Холмса: «Именно сейчас я и почувствовал, как мне не¬достает моего Уотсона. Уж он-то всякими интригующими вопросами «и возгласами удивления умеет возвысить мое несложное искусство до уровня чуда, хотя в действительности оно представляет собой не что иное, как систематизированный Здравый смысл» («Человек с белым лицом»). С помощью «здравого смысла», умноженного на незаурядный интеллект, доброту и сострадание, нашему «детективу-консультанту» и удается подобрать ключ к разгадке едва ли не самого сложного за всю его практику дела с «пляшущими человечками» — нелепыми рядами фигурок, появлявшихся в самых разных местах дома в Норфолке. Рассказ «Пляшущие человечки» написан уже после «возвращения» Шерлока Холмса из бездны водопада. Однако в нем не только нельзя заметить следов утомленности А. К. Дойла, но более, чем где-нибудь еще, здесь четко проступают лучшие принципы мастерства писателя, умевшего одной оригинальной деталью наметить целый характер. И, несмотря на драматизм событий, рассказ этот — праздник человеческого разума и доброты.
